На скалахъ Валаама (Стр. 20)

26/02/2014 Просмотров: 3205

– Передъ тѣмъ, каък проснуться, я почувствовалъ, что на меня пахнуло свѣжестью, запахомъ моря, лѣса, тихимъ дыханiемъ валаамской ночи… Занавѣска у окна пузырилась отъ легкаго вѣтерка и позволила видѣть потемнѣвшiй лѣсъ на скалахъ за проливомъ, чистое небо съ желтоватыми точками просыпающихся звѣздъ…
И когда, просыпаясь, я увидалъ то, что позволяла видѣть откинувшаяся занавѣска, когда почувствовалъ на себѣ дыханiе озера, ночи, скалъ, лѣсной глуши, увидалъ слабое мерцанiе звѣздъ съ сѣвернаго неба, тихая радость овладѣла всѣмъ существомъ моимъ.
Девятый часъ вечера.
– Господи Боже нашъ, помилуй насъ… – Братъ Василiй вноситъ ужинъ. На подносѣ стоитъ миска щей, каша, картошка съ грибами, графинъ съ квасомъ и стопа чернаго хлѣба.
– Кушайте во славу Господа! отвѣдайте нашей пищи-то. Наша-то пища свой секретъ имѣетъ, два даже… – сообщилъ братъ Василiй и хитро подмигнулъ глазомъ.
– Какой же такой секретъ?
– А вотъ какой. Спервоачалу она не скусна для богомольца-то… съ непривычки, особливо ежели изъ чистыхъ-то… Хлебнетъ ложку, понюхаетъ и броситъ. А потомъ, какъ пусто у него въ чемоданѣ-то станетъ, глядишь, и привыкать начинаетъ, такъ подчиститъ, что и мыть незачѣмъ… Вотъ и вамъ тоже спервоначалу не пондравится.
– А другой какой секретъ?
– Другой замѣчательный. Сперва съ нашей пищи слабѣть человѣкъ начинаетъ, исхудаетъ, побѣлѣетъ, особливо съ работы. А потомъ переломитъ его что-то, и въ силу пойдетъ, и крѣпости въ немъ больше становится, чѣмъ когда въ мiру жилъ, мясо трескалъ.
– Почему же это такъ?
– А потому что благословенная пища… Надъ ей молитву читаютъ, пѣснопѣнiя моютъ, – ну и крѣпость въ ней съ молитвы-то.
– Привычка много значитъ.
– Вѣрно вы сказали – привычка… Ну да не одна привычка. Пустынникъ у насъ былъ въ скиту… Просфору на три дня полагалъ да въ огородѣ работалъ. Какъ это по вашему?
– Это еще ничего… – говорю я брату Василiю. – А вотъ у насъ нѣмецъ одинъ 40 дней одной водой питсался.
– Нѣмецъ! Вретъ нѣмецъ, обманываетъ… – обидѣлся братъ Василiй. – Развѣ нѣмцу выдаржать? Молитва да носъ держитъ духъ-то въ тѣлѣ, а нѣмецъ поста не чтетъ.
– Не скучно ваъм здѣсь, братъ Василiй?
– Чего скучать? Ну, его къ Богу, городъ-то вашъ! Вотъ онъ гдѣ у меня сидитъ-то… – ткнулъ онъ себя въ горло. – Ттуъ тепло, сытно, занятъ… и благолѣпiе… Тутъ мы всѣ равны. Хорошо у насъ: нѣтъ того, чтобы забыли человѣка, замытарили. Монахъ, еромонахъ, послушникъ – у насъ все равно: картошку копать – всѣ идутъ… У насъ по правдѣ живутъ… Чиноначалiя этого у насъ и слыхомъ не слыхать: – у насъ обчество. Самъ игуменъ послушанiе исполняетъ, а потому что законъ Божiй соблюдаетъ. А тамъ, въ мiру не то… Чуть ты слово – сейчасъ и по загривку влетѣло… Ты хочешь своимъ умомъ, а тебѣ сейчасъ въ шею – рразъ, и готово дѣло… А у насъ по рпавдѣ все. Ну, покойной ночи!
Братъ Василiй ушелъ.
Я прожилъ на Валаамѣ недѣлю и за это короткое время успѣлъ убѣдиться въ искренности и справедливости словъ брата василiя… Въ человѣкѣ не затирали души, хотя требовали отъ него отсѣченiя воли. Человѣкъ оставался независимымъ, хотя и терялъ волю, ибо отсѣченiе воли – идея, выработанная тѣми, кто пришелъ охотой на Валаамъ. Человѣка не били по загрвку, не унижали, напротивъ, давали возможность развиваться его стремленiямъ, давали ему въ руки то дѣло, которое онъ знаетъ, и въ этомъ дѣлѣ онъ являлся вполнѣ отвѣтственнымъ, самостоятельнымъ хозяиномъ… Въ человѣка вѣрили, въ человѣкѣ признавали опять таки человѣка, хотя это признанiе было обставлено такими условiями, которыя на нашъ взглядъ могутъ показаться невозможными, какъ напр., отсѣченiе воли, т. е. полнѣйшее отсутствiе собственнаго своего я.
10 часовъ вечера. Богомольцы уже вернулись отъ трапезы и разбрелись по кельямъ. Монахи еще въ храмѣ: они слушаютъ правило и поютъ отпускную молитву… Величественный контуръ собора темнымъ исполинскимъ пятномъ обозначается на свѣтломъ пологѣ неба… Кресты горятъ на немъ, отражая лучи мѣсяца, который еще закрытъ стѣной лѣса… Дремлетъ величественный Валаамъ на горахъ скалистыхъ, огражденный шумнымъ озеромъ отъ бурнаго мiра. Спятъ лѣса на каменистыхъ горахъ, печальные скиты по островамъ и дебрямъ… И надъ всѣмъ этимъ пцарствомъ мира и тишины изъ-за острыхъ верхушекъ еловаго лѣса поднимается мѣсяцъ.



Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 20)
Автор: Публикатор