Новости партнеров
На скалахъ Валаама (Стр. 26)
Я посмотрѣлъ въ пролетъ. Виденъ весь монастырь съ своими многочисленными постройками, проливъ, пристань, пароходикъ „Святитель Николай“, попыхивающiй дымкомъ у пристани, возлѣ него два маленькiе монаха. Посреди тихаго пролива недвижно стоитъ сойма.– На этомъ-то колоколѣ – сказалъ вдругъ о. Өедулъ – чудо оказалось!
– Чудо?
– Вѣра дивная, горами двигающая. Потому состоимъ мы въ отсѣченiи воли своея и что приказано намъ – исполняемъ, ежели и не разумѣемъ, а оп вѣрѣ все намъ дано есть…
Сказавъ такую длинную фразу, о. Өедулъ перевелъ духъ и уставился на меня глазами, ожидая, какое впечатлѣенiе произвела на меня его рѣчь.
– Какое же чудо-то?
- Ну, чудо оно, положимъ, не чудо, а и чуду не уступитъ. У насъ вѣдь какъ… Пришелъ человѣкъ въ монастырь, – сейчасъ спросъ: что работать знаетъ… Ну да мало кто знаетъ, – все мужички больше… Ну, сейчаъс его къ дѣлу и приспособятъ, и присматривается мужичокъ… Сейчасъ о. игуменъ и посылаетъ на послушанiе: иди, молъ, и орудуй… Тотъ, хоть и не умѣетъ, а идетъ – поковыряется и сдѣлаетъ. Потому вѣра да молитва… Такъ вотъ и о. Леонидъ теперь – въ кузницѣ… Литейщикомъ былъ и возревновалъ: мало, говоритъ, мнѣ дѣла въ литейной. Пошелъ къ о. игумену… – „Благословите, батюшка, въ кузницѣ поработать“. – О. Дамаскинъ и благословилъ… „Иди, говоритъ, только духомъ не возгордись…“ Ладно… Ну, работаетъ тамъ подковки, гвоздочки и все такое… А къ тому времени привезли изъ Питера колоколъ въ тыщу пудовъ – вотъ этотъ самый… Привезли этто изъ Питера колоколъ и ввезли на гору, поставили у часовни… Надоть теперь его на столбы повѣсить, потому соборъ еще не начинали сооружать, а только матерiалы заготовляли. Какъ на грѣхъ, хозяинъ-то кузницы, монахъ, въ больницѣ лежалъ. Вотъ игуменъ Дамаскинъ и посылаетъ казначея къ о. Леониду… – возвѣси ему, говоритъ, чтобы сковалъ восемь хомутовъ, чтобы колоколъ на столбахъ держали… Пришелъ о. Казначей къ о. Леониду и возвѣстилъ ему: – Благословилъ тебя игуменъ хомуты для колокола ковать… – О. Леонидъ гвоздочки да подковки ковать только и умѣлъ… Убоялся, заплакалъ… – Не могу, говоритъ, я сей послушанiе принять… Не токмо што, говоритъ, ковать, а и видать-то не видалъ, какiе такiе хомуты бываютъ!! – Пошелъ о. казначей къ игумену и возвѣстилъ… – Иди и возвѣсти, говоритъ игуменъ Дамаскинъ, чтобы дѣлалъ хомуты… благословляю я его. – Пошелъ о. казначей… О. Леонидъ плачетъ, въ ноги кланяется игумену, чтобы снялъ съ него послушанiе… Возвѣстилъ игумену о. казначей. Подумалъ о. Дамаскинъ… на молитву сталъ… – Иди, говоритъ, возвѣсти о. Леониду: сдѣлаетъ онъ хомуты… благословляю я его… Только чтобы духомъ не превозносился. – Что ты будешь дѣлать?.. поклонился о. Леонидъ… – Принимаю, говоритъ, благословенiе… стану дѣлать хомуты… Только покажите, какой видъ-то у нихъ, у хомутовъ-то… – О. казначей рисовать умѣлъ… сталъ ему на бумагѣ показывать… – И што только исдѣлалось тутъ со мной… – самъ такъ о. Леонидъ разсказывалъ: – точно просвѣтлѣнiе меня вдругъ осiяло… – Что же бы в ыдумали, – вдругъ воззрился на меня о. Өедулъ, – вѣдь состроилъ хомутыт-то… да расчудесные… Мастера изъ Питера прiѣзжали – дивились. Барину одному сказывалъ я, такъ онъ мнѣ такое слово сказалъ, такое слово… и-и… Обида – вотъ что…
– А что?
– Да чудно больно… прямо видно, что изувѣръ. Это, говоритъ, сотрясенiе въ немъ было… ровно во снѣ… Побоялся игумена да со страху и дсѣлалъ… А?.. со страху!!? А вы, какъ думаете?
Я промолчалъ.
– Такъ-то лучше, чѣмъ зря репать-то. А дѣло-то простымъ-просто… Вѣра… откровенiе… Иди, куда приказываютъ, дѣлай, что возвѣстятъ. Сооружай хомуты – и соорудилъ… Въ сумлѣнiе-то онъ не вошелъ, а во всемъ на Бога подложился да на игумена-батюшку… Мы все такъ… Потому и процвѣтаемъ во благолѣпiи, и нѣтъ лукавства въ насъ. Словесами не кощунствуемъ, потому что въ отсѣченiи воли пребываемъ.
О. Өедулъ умолкъ и сталъ ковырять пальцемъ въ своемъ длинномъ носу.
Подъ нами, на крышѣ собора, ворковали голуби, разморенные жаркимъ солнцемъ, немолчно чирикали воробушки, а надъ куполами съ визгомъ и верестомъ носились стрижи, опускались на огненные сквозные кресты, пролетали въ широкiе просвѣты и вдругъ цѣлой стайкой пропадали за колокольней…
Эти свободныя птицы, веселыя, звонкiя, и этотъ угрюмый о. Өедулъ, гордый сознанiемъ своего обезволенiя, – какъ странно это сопоставленiе!
– Выше полѣземте… – сказалъ о. Өедулъ. – Что это вы на птицъ-то загладѣлись? мало ли ихъ вездѣ… Вы вотъ на скиты-то съ колоколенки гляньте, посмотрите, гдѣ наши схимонахи обрѣтаются, каък они въ лѣсахъ живутъ, точно звѣри полевые, да хвалу Богу воздаютъ…
– Да молчатъ?..
– Да… и молчатъ, потому въ отсѣченiи воли. Молчи – и молчитъ. Вотъ у насъ теперь въ Предтеченскомъ скиту схимонахъ Василискъ второй годъ молчитъ…
– Только-то…
– А что?.. и больше промолчитъ… И сорокъ лѣтъ промолчитъ, и пятьдесятъ промолчитъ… Сколько игуменъ накажетъ, до срока и молчать будетъ, и радостно ему будетъ… Слыхали небось про схимонаха-то Iоанна, на Предтеченскомъ-то острову жилъ?
–Ислыхалъ, и читалъ…
– А!.. вотъ видите… У насъ какъ? Любилъ онъ съ добрымъ человѣкомъ поговорить… А у о. Дамаскина покойнаго все на виду, и задумалъ испытать…
– Да что же испытывать? Вѣдь и раньше о. Iоаннъ былъ великiй подвижникъ…
– Да… – задумался о. Өедулъ. – Такъ-то оно такъ, да о. Дамаскинъ мудрѣющiй былъ: хотѣлъ въ еще пущiе подвиги его внѣдрить. Призвалъ да и говоритъ: – Считай себя недостойнымъ съ людьми говорить – молчи! Разрѣшаю тебѣ съ Богомъ бесѣдовать да, когда придется, со мной али духовникомъ… – Да 14 лѣтъ такъ-то.
– Я читалъ, 9 только.
– Девять?.. нѣтъ, братъ, – невѣрно. Четырнадцать, хоть у игумена спроси, – четырнадцать цѣлыхъ лѣтъ. Ну, а потомъ игуменъ-то батюшка, чтобы смиренiе-то пуще испытать, и говоритъ: – „Недостоинъ ты, говоритъ, такой великiй подвигъ нести… Говори опять, каък и обычно“… – И не возропталъ тотъ, и опять по прежнему говорить сталъ. Ну-ка? у васъ-то есть такiе?.. – сдѣлалъ вызовъ о. Өедулъ.
„Нѣтъ, думалось мнѣ, такихъ у насъ нѣтъ“.
Мы влѣзли на самую высь. Надъ нами былъ еще одинъ этажъ, гдѣ стоитъ зрительная труба. Здѣсь я натолкнулся на одинъ характеризующiй валаамскихъ монаховъ фактъ… Назначенный къ трубѣ послушникъ поднимался въ это отдѣленiе.
– Позвольте и мнѣ съ вами… – попросилъ я его.
– Нельзя… Игуменъ только меня благословилъ.
– да меня игуменъ на все благословилъ…
– Не могу… я воленъ дѣлать только то, на что благословенiе получилъ. У насъ распоряженiя не было пускать къ трубѣ.
О. Өедулъ похвалилъ послушника.
Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 26)
Автор: Публикатор
[Ваше мнение]