На скалахъ Валаама (Стр. 29)

26/02/2014 Просмотров: 2202

На краю кладбища, возлѣ стѣны монастырскихъ келiй – длинная, поросшая травой плита. На ней высвѣчены стихи. Это могила краля Шведскаго, Магнуса II Смека.
Стихи на плитѣ, сочиненные монахомъ валаамскихъ лѣтъ сто тому назадъ, съ хронологическими данными, (совершенно невѣрными), разсказываютъ довольно фантастическую исторiю короля – воина, по волѣ валаамскихъ монаховъ превратившагося въ схимонаха Григорiя.
„Бывъ въ коронѣ, и схимою увѣнчался“.
Правда ли все это? Исторiя говоритъ намъ, что валаамскiе монахи находятся въ заблужденiи.
Не горя уже о невѣрныхъ хронологическихъ данныхъ, обозначенныхъ на плитѣ, король Magnus II Смекъ едва ли бывалъ когда на Валаамѣ. Ему не до того было. Хотя онъ, можетъ быть, и носилъ „шишакъ и латы“, но характера былъ трусливаго, жизнь велъ порочную и не умѣлъ прiобрѣсти расположенiя народа. Онъ старался обезопасить себя отъ аристократовъ и большую часть своей жизни провелъ въ этихъ старанiяхъ: не до Валаама ему было.
Онъ не могъ отлучиться въ Россiю изъ опасенiя потерять престолъ, который легко могли захватить влiятельные аристократы… Наконецъ, онъ шесть лѣтъ просидѣлъ подъ замкомъ, потерявъ престолъ, и именно въ то время, когда, по словамъ преданiя, онъ надѣвалъ на себя схиму. Отправляясь въ Норвегiю, къ сыну своему Гакону, онъ утонулъ близъ Бергена.
Какимъ же образомъ явилось преданiе Валаамское? Это загадка. Можетъ ьыть, старцы валаамскiе были обмануты и похоронили вмѣсто Magnus’а кого-нибудь другого, выдавшаго себя за короля, можетъ быть, осуществили другое преданье, исказивъ его. Разсказываютъ, что въ 1000 году король норвежскiй Тригвасонъ былъ побѣжденъ датскимъ кололемъ Свенономъ и бросился въ море. Онъ не погибъ, а достигъ острова Рюгена (на немъ и городокъ Бергенъ), оттуда перебрался черезъ Европу въ Египетъ, гдѣ и сдѣлался настоятелемъ монастыря. Можетъ быть, лѣтописецъ валаамскiй слышалъ объ этомъ преданьѣ, можетъ быть, извѣстiе о смерти Magnus’а въ волнахъ моря дошло до Валаама – и вотъ плодомъ этихъ двухъ преданiй явилось сказанiе, что Magnus II не погибъ въ морѣ, а, какъ Тригвасонъ, доплылъ до острова, но не Рюгена, а Валаама, и принялъ схиму подобно тому, какъ Тригвасонъ сдѣлался настоятелемъ… Можетъ быть, эти два преданiя слились въ одно, были записаны, а потомъ явилась и могила, благодаря невѣжеству монаховъ, не разобравшихся въ историческихъ данныхъ… Удивительно, каък только могла уцѣлѣть могила Magnus’а, если бы даже она и была на самомъ дѣлѣ, послѣ многихъ разоренiй, которымъ подвергался монастырь отъ шведовъ. Плита не изъ древнихъ, и стихи, сравнительно, недавняго происхожденiя. Все это наводитъ на грустныя мысли.
Въ противоположномъ углу кладбища нѣсколько памятниковъ надъ могилами благодѣтелей монастырскихъ. Гранитный гробъ надъ прахомъ какой-то купеческой жены, и на немъ надпись: „Благодарный мужъ изъ Дѣтьми“. А кругомъ безчисленные бугорки, камешки, крестики и густая трава, а надъ этими бугорками протянулись широкiя вѣтви липъ и кленовъ. Много могилъ совсѣмъ пропало, много крестовъ сгнило, надписей стерлось… Шестиаршинный гранитный крестъ поставленъ надъ всѣми забытыми трудниками и монахами. На крестѣ надпись: „Со святыми упокой, Христе Боже, рабъ твоихъ“ и т. д.
Все время, пока я былъ на этомъ, сыростью пропитанномъ, монастырскомъ кладбищѣ, меня давило что-то, точно эти бугры и плиты старались навалиться на меня, притянуть къ себѣ въ сырость и мракъ могилы… Липы и клены не колышутъ листочкомъ, ни одной птички не видно… Только блѣдно-красный макъ печально склонился надъ безыменной могилой, роняя въ сырую траву капли еще не пропавшей росы.
Я вышелъ изъ воротъ кладбища и остановился у чугунной рѣшетки, которая вилась по краю высокой гранитной скалы. Я увидалъ солнце, которое въ небѣ нестерпимо-ярко горѣло и сверкало въ голубоватомъ проливѣ. Скалы угрюмыя теперь точно повеселѣли, и темный лѣсъ на нихъ теперь уже не такъ теменъ и дикъ… Я вижу, каък черный монашекъ бредетъ по скалистому берегу съ ьерестяной корзинкой, вижу, каък красная лодочка съ гребцами – монахами быстро плыветъ къ островку посреди пролива… А вправо – широкая Ладога, на этотъ разъ почти спокойная. Рѣдко-рѣдко закипитъ бѣлой пѣной синяя волна у подводныхъ камней Никольскаго острова. Скитъ на островкѣ точно вымеръ: не видно ни одной ряски… Прямо противъ него, точно другой стражъ безмолвiя лѣсного царства, торчитъ, отражая солнце на золотомъ крестѣ, серебряная колокольня скита Всѣхъ Святыхъ.



Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 29)
Автор: Публикатор