Новости партнеров
На скалахъ Валаама (Стр. 33)
– Вы знаете, г. студентъ, тамъ вѣдь семья у меня… жена, дѣтей шестеро… Самъ я въ Олонецкой губернiи на селѣ священствовалъ…– Какъ же они существуютъ?
– А Богъ ихъ знаетъ… Слышно, живутъ… живы… Жена посфоры на селѣ печетъ – на копейку… Дочка – учительница… Сыновья въ семинарiи, малыши есть… Зовутъ меня къ себѣ… Я вѣдь выжилъ срокъ-то… – шепотомъ сообщилъ мнѣ онъ.
– такъ что же вы не ѣдете?
– Ахъ вы, милый человѣкъ… Вы говорите, что же я не ѣду… Распоряженiя нѣтъ, потому что приходъ мой занятъ, а новаго нѣтъ… Да и зачѣмъ я поѣду – хлѣбъ отбирать у сиротъ? Вотъ и сижу я теперь, каък ракъ въ норѣ, клещи подъ себя подложивши… Вотъ сижу у моря да жду, когда вонъ изъ-за островка дымокъ взовьется, пароходъ прибѣжитъ… письма о приходѣ жду…
– Да вы бы похлопотали…
– Хлопоталъ, только вѣрнаго нѣтъ ничего… Обѣщали… А тяжко мнѣ было… Не легкое дѣло отъ мiра отрѣшиться… Вы – студентъ, вы вѣдь можете чувствовать, что такое означаетъ живая душа… Вотъ ея-то во мнѣ и нѣтъ теперь…
Въ это время тихой походкой подошелъ, точно на колесикахъ подкатилъ, монашонокъ въ длинной ряскѣ и бухнулся въ ноги священнику.
– Благословите, о. Николай!
О. Николай истово благословилъ его и далъ поцѣловать свою волосатую руку.
– Что, малышъ, не скучаешь? – потрепалъ онъ монашонка по щекѣ. – И поблѣднѣлъ же ты братъ!.. А какой румяный былъ, какъ отецъ въ монастырь привелъ…
– Въ бабки бы ему играть, а онъ въ ряску лѣзетъ… – обратился ко мнѣ о. Николай.
– …Въ бабки-то игрывалъ, небось? хочется, чай, поиграть, съ мальчишками подраться? а, сердяга?
– Н-нѣ-ѣтъ… – печально протянулъ монашонокъ. – Грѣха много.
– Ишь… ишь... грѣха много!! Ахъ ты… прокуратъ!.. Да знаешь ли ты еще грѣхъ-то?.. совершалъ ли ты беззаконiя?.. Грѣхъ!!!.. Грѣхъ, братецъ ты мой… да… грѣхъ…
Изъ-за скалистаго мыска бѣлая труба парохода показалась и надъ ней длинной полосой густые клубы дыма.
О. Николай сразу оборвалъ, порывисто отдернулъ волосатую руку отъ бѣлокурой головки мальчика-монашонка, поблѣднѣлъ отъ волненiя и, опершись локтями на чугунную рѣшетку, уставился въ бѣлый, вес ближе и ближе подходившiй пароходъ.
Видно, какъ за пароходомъ тянется длинный слѣдъ заволновавшейся воды, точно хвостъ исполинскiй.
На островкѣ Никольскомъ двѣ черныя фигуры показались. Выползли, должно быть, отшельники-скитяне изъ своихъ темныхъ келiй глянуть на вѣстника далекаго мiра, который они все еще не могутъ забыть, выползли, проводили холодными взглядами пароходъ, черную толпу чужихъ имъ людей на палубѣ и побрели назадъ читать неумолчно псалтырь, въ пропитанную ладаномъ атмосферу церкви, за укапанный воскомъ анолой…
– „Господь на небеси уготовалъ Престолъ Свой, и царство Его всѣми обладаетъ“… – можетъ быть сейчасъ будутъ читать они эти наизусть выученныя слова, а бѣдный контуръ парохода все еще будетъ рисоваться въ ихъ бѣдномъ представленiями воображенiи, фигуры людей незнакомыхъ будутъ мелькать, пока не пропаудутъ, задернутыя однообразiемъ монастырской жизни.
А пароходъ ближе подходилъ… Тонкая струя бѣлаго пара пронизала воздухъ, и долгiй свистокъ прокатился по обставленному склаами тихому проливу. Мимо островка бѣжитъ пароходъ, мимо соймы, одиноко стоящей на немъ, пробитой подводными камнями въ одну изъ непогодъ грознаго озера…
Монастырская телѣжка съ грохотомъ спускается отъ монастыря къ пристани. Полный монахъ съ книгой важной поступью сходитъ по гранитной лѣстницѣ. Бѣгутъ богомольцы по горѣ… Къ чугунной рѣшеткѣ подходятъ свободные въ этотъ часъ монахи-пѣвчiе. Всѣ смотрятъ на проливъ. Монастырь ждетъ новыхъ гостей…
Только что пароходъ миновалъ островокъ, о. Никодай быстро-быстро побѣжалъ съ горы къ пристани. Я видѣлъ его взволнованное лицо, печальные глаза и, какъ мнѣ показалось, огонекъ надежды въ нихъ. Онъ сильно размахивалъ руками на ходу, часто поправлялъ свою касторовую шляпу.
Блѣдный монашонокъ печально смотрѣлъ на подбѣгавшiй пароходъ.
– Ишь, о. Николай какъ побѣжалъ-то! все извѣстiя ждетъ… – говорили монахи. – Рвется на волю, хоть и попривыкъ къ намъ!..
– А все отчего? – зашамкалъ надъ моимъ ухомъ старичокъ-монахъ съ кирпичнымъ лицомъ, точно изъ стараго дуба выточеннымъ. – Оттого, что сладости монашества не позналъ, духъ въ себѣ суемудрiя питаетъ, въ отсѣченiи воли своея не прiобыкъ… Да-а… а ему бы…
Я поспѣшилъ поскорѣе уйти отъ этого старца: могилой пахло отъ него, отъ его словъ, отъ звука его глухого голоса.
Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 33)
Автор: Публикатор
[Ваше мнение]