На скалахъ Валаама (Стр. 36)

26/02/2014 Просмотров: 2034

Я прошелъ во вторую палату, все съ тѣмъ же схимонахами и иноками на гоыхъ стѣнахъ и рядами монаховъ, перемѣшанныхъ съ богомольцами. Все занято, – только въ самомъ концѣ столовъ, вижу, есть свободныя мѣста. Сажусь…
Противъ меня два купца почтеннаго вида сосредоточенно, точно на счетахъ считаютъ, размѣренными жестами хлебаютъ квасъ. Рядомъ со мной тощiй, длинный монахъ. До насъ доносятся отрывочные возгласы очередного чтеца, протяжно и звучно читающаго поученiя св. отцовъ. Въ поученiи шла рѣчь о богатомъ человѣкѣ и его обязанностяхъ къ бѣднымъ.
Вправо отъ меня, наискось, – два старичка въ крестьянскихъ потертыхъ сермягахъ, сѣденькiе, пришедшiе на Валаамъ изъ Олонецкой губернiи. Они вздыхали и покачивали головами всякiй разъ, каък звучный голосъ монаха разносилъ подъ суровыми сводами трапезной.
– „Богатый въ питiяхъ и яствахъ пребываетъ, а о бѣдныхъ и о душѣ забываетъ“ – звучитъ въ палатѣ.
И я отчетливо понимаю, что происходитъ въ душахъ этихъ двухъ старичковъ – олончанъ, состарившихся подъ неблагодарнымъ трудомъ. Они отлично знаютъ, что богатые о бѣдныхъ не помышляютъ, знаютъ эту истину около семидесяти лѣтъ и вздыхаютъ…
А рядомъ съ ними сидятъ два новгородскихъ купца, повидимому, богатѣи и напряженно выхлебываютъ изъ чашки квасъ съ капустой, пропуская мимо ушей слова монаха.
Два старичка – олончане явственно врѣзались мнѣ въ памяти... Они сидѣли смиренно, почти неподвижно, точно боялись, что вотъ-вотъ скажетъ имъ кто-нибудь: – „а ступайте-ка отсюда… не для васъ тутъ мѣсто“. Они не поднимали глазъ отъ чашекъ съ ѣдой и то-и-дѣло вздыхали.
– Ѣшьте, братцы, на здоровье! – тихо сказалъ иимъ тощiй монахъ, сидѣвшiй возлѣ меня, и подлилъ старичкамъ густой перловой похлебки съ картофелемъ.
– Не часто, небось, приходится такъ-то обѣдать! – тоже тихо сказалъ сидѣвшiй передо мной новгородскiй купецъ своему товарищу.
– Бѣдный народъ – эти олончане да корелы! – вздохнулъ другой купецъ въ синихъ очкахъ, пропуская мимо ушей слова сладкогласнаго монаха о богатомъ.
На столъ ставилась большая оловянная чаша съ варевомъ на четверыхъ, и каждый наливалъ изъ нея оловянной же ложкой себѣ въ глиняную миску.
Сперва ѣли мы квасъ съ капустой, потомъ вареный тертый картофель съ солеными грибами, масломъ и лукомъ. Потомъ подали густую похлебку изъ перловой крупы и картофеля съ грибами, потомъ щи, засыпанные гречневой крупой, потомъ каша съ масломъ и безъ масла для говѣющихъ. Послѣ этого на дессертъ подана была красная смородина изъ Валаамскихъ садовъ. Говорятъ, что въ этотъ день было собрано ея около пяти пудовъ, и она вся ушла на обѣдъ.
– А знатная похлебка! – похвалилъ новгородскiй купецъ.
– Чай не лучше ухи-то? – замѣтилъ другой.
– Уха не въ постъ, а по посту и это хорошо…
– Тише!! У насъ за трапезой молчанiе полагается, не поднимая головы строго прошепталъ тощiй монахъ.
Купцы умолкли, а одинъ старичокъ даже другого въ бокъ толкнулъ: – смотри, молъ… богатѣи, а и имъ спуску не даютъ… хформенно.
Намъ прислуживали послушники-подростки. Они быстро, каък метеоры, собирали миски, разносили хлѣбъ, ставили на столы чаши чъ кушаньемъ – и все молча, точно нѣмые.
Тихо за столами, точно нѣтъ людей вовсе. Только слышно чавканье, причмокиванье да лязгъ ложекъ, да звонкiй голосъ чтеца.
Съ своего мѣста я видѣлъ, каък передъ иконостасомъ блѣдный монахъ съ закрытыми глазами отбиваетъ земные поклоны. Мнѣ хотѣлось спросить объ этомъ у сосѣда-монаха, но я зналъ статью валаамскаго устава, наказъ древняго настоятеля саровскаго, старца Назарiя – „вкушать молча, какъ-бы какое свящаннодѣйствiе совершаешь“.
Кончилась трапеза. Монахи пропѣли благодарственную молитву, и всѣ потянулись къ выходу. Въ разныхъ мѣстахъ слышно было, какъ искали „отцы“ и богомольцы, прикрывая ротъ рукою, искали съ растяжкой, съ выкриками, точно и это по уставу полагалось или ужъ безъ этого русскiй человѣкъ обойтись не можетъ.
– А хо-рошъ квасокъ, да… дюже хо-рошъ… – говоритъ старичокъ-олончанинъ… – Зна-атный квасокъ, значитъ… Кабы да всегда-то такой хлябать… да…-а…
– Этотъ еще плоховатъ! – замѣтилъ послушникъ… – Самая малость въ немъ хмельку-то. А вонъ у iеромонаховъ – у стола-то о. игумена куды лучше…
– Да развѣ у васъ квасъ-то по сортамъ? – спросилъ я.
– А то какъ же? Да рази положено одинъ и тотъ же квасъ и работнику, и iеромонаху пить? Вѣдь iеромонахъ-то онъ то? кто достойнѣй-то? а?... По достоинству и квасъ… А вы какъ думали? – вызывающе даже закончилъ безусый служка.



Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 36)
Автор: Публикатор