На скалахъ Валаама (Стр. 47)

26/02/2014 Просмотров: 2142

Я позволю себѣ привести нѣсколько строкъ довольно длиннаго стихотворенiя, произведенiя инока валаамскаго о. Петра. О. Петръ теперь уже рясофорный монахъ и живетъ въ скиту Александра Свирскаго, собираясь принять полный иноческiй чинъ. Вотъ начальныя строфы его произведенья:
О, дивный островъ Валаамъ!
Рука божественной судьбы
Воздвигла здѣсь обитель рая,
Обитель высшей чистоты.
___
Обитель чудную, святую,
Жилище избранныхъ людей,
Обитель, сердцу дорогую,
Обитель мира отъ страстей…
___
Богоизбранная обитель!
Пречудный островъ Валаамъ!
Тебя дерзнулъ воспѣть твой житель:
Прими его ничтожный даръ!
___
Не знаю, какъ воспѣть съумѣю
Твои долины и поля,
Твои лѣса, твои заливы,
Твои священныя мѣста.
___
Мнѣ перечесть не хватитъ силы
Твоихъ подвижниковъ святыхъ,
Но ихъ поросшiя могилы
Легко пополнить могутъ стихъ.
Я не знаю, кто былъ въ мiру о. Петръ, но несомнѣнно, что онъ горячо любитъ свою обитель, что душа его не лишена восторженныхъ порывовъ, – качество рѣдкое для валаамскго инока.
Онъ восклицаетъ, напримѣръ:
Я о тебѣ сказать не смѣю:
Ты такъ прекрасна, хороша!
Сложить я пѣсни не умѣю:
Передъ тобой она блѣдна.
Можно, пожалуй, подумать, что въ этихъ горячихъ строкахъ о. Петръ воспѣваетъ свою возлюбленную, которая „такъ прекрасна, хороша.“
Далѣе о. Петръ описываетъ далекое прошлое обители.
Но было здѣсь иное время:
Стояло капище боговъ,
И жизнь грѣховная кипѣла
Подъ окомъ бдительныхъ жрецовъ и т. д.
Оригинальнымъ печальнымъ напѣвомъ поютъ монахи эти строки, а пароходикъ пыхтитъ, медленно разсѣкая воды пустынныхъ проливовъ. Кругомъ тишина такая глубокая, что между пѣньемъ строфъ слышно, какъ плещутся волны въ открытомъ просторѣ Ладоги, какъ гудитъ сосновый лѣсъ своими зелеными иглами, какъ ручей журчитъ, сбѣгая по черной трещинѣ утеса въ тихiя воды. Прокричалъ куличокъ въ отдаленной лагунѣ, и дикая утка-нырокъ шлепнула объ воду крыльями. Мы проходимъ узкой канавой, дно и бока которой выложены плитами дикаго камня. Это сооруженiе – работа иноковъ валаамскихъ. Съ одной стороны ея – высокая отвѣсная стѣна и на ней надпись: „Сооружена сiя канава 1865 г.“; съ другой – низенькiе каменистые островки. Наконецъ, мы выѣзжаемъ изъ пролива. Рядъ обширныхъ лагунъ, скалы кругомъ, море въ разрѣзахъ скалъ.
– Вонх маякъ торчитъ! – показываетъ пальцемъ мальчикъ-монашекъ…
Впереди, на угловомъ утесѣ, окруженномъ лѣсомъ, стоитъ на подпоркѣ большой бѣлый фонарь, утвержденный на грудѣ скалъ.
Мы – въ обширномъ Никоновомъ заливѣ, глубина котораго доходитъ до 40 саженей. Когда на озерѣ буря, маякъ призываетъ корабли въ тихiй заливъ. Влѣво деревянная пристань, на берегу домикъ для рыбаковъ. Тихо подошелъ пароходикъ къ пристани. Какъ разъ въ это время полилъ сильный дождь, и рыжiй пѣвчiй съ ловкостью петербургскаго приказчика сталъ предлагать дѣвицамъ свою суконную хламиду.
– Ахъ! какъ я васъ сожалѣю! – тянулъ онъ на разные лады.
Дѣвицы жались другъ къ другу, повизгивали, а рыжiй все тянулъ о своемъ „сожалѣнiи“. Черный пѣвчiй взялъ его за рукавъ и, сказавъ „будетъ“, потянулъ его въ гору, гдѣ стояла часовня Андрея Первозваннаго.


Статья: На скалахъ Валаама (Стр. 47)
Автор: Публикатор